Здесь показаны различия между двумя версиями данной страницы.
Следующая версия | Предыдущая версия | ||
content:books:archimedes [2016/05/21 22:35] wikiadmin создано |
content:books:archimedes [2016/05/21 23:51] (текущий) wikiadmin |
||
---|---|---|---|
Строка 1: | Строка 1: | ||
- | Последним оплотом эллинского мира на пути | ||
- | захватчиков-римлян стали архимедовы Сиракузы. | ||
- | Долго держался сей славный город, | ||
- | благодаря уму и изобретениям Архимеда. | ||
- | Когда к нему подошел римский солдат, Архимед | + | ====== Убить Архимеда ====== |
- | решал очередную задачу. Убийца спросил его: | + | |
- | "Что ты хочешь?" -- и Архимед отвечал: | + | |
- | "Отойди, ты заслонил мне солнце!" | + | |
- | "Детская Энциклопедия". | + | //Последним оплотом эллинского мира на пути \\ |
+ | захватчиков-римлян стали архимедовы Сиракузы.\\ | ||
+ | Долго держался сей славный город,\\ | ||
+ | благодаря уму и изобретениям Архимеда.\\ | ||
- | Убил же его центурион по имени -- Брут... | + | Когда к нему подошел римский солдат, Архимед\\ |
+ | решал очередную задачу. Убийца спросил его:\\ | ||
+ | "Что ты хочешь?" -- и Архимед отвечал:\\ | ||
+ | "Отойди, ты заслонил мне солнце!"// | ||
- | "История Римской Республики" | + | "Детская Энциклопедия". |
+ | \\ | ||
+ | |||
+ | //Убил же его центурион по имени -- Брут...// | ||
+ | |||
+ | "История Римской Республики" | ||
+ | \\ | ||
+ | \\ | ||
Когорта квартировала вокруг старого, заросшего пожухлой травою театра, вырубленного некогда греками прямо в склоне горы. Театр господствовал над зданиями внизу и мы поставили в нем гигантскую катапульту, захваченную нами у грекосов. | Когорта квартировала вокруг старого, заросшего пожухлой травою театра, вырубленного некогда греками прямо в склоне горы. Театр господствовал над зданиями внизу и мы поставили в нем гигантскую катапульту, захваченную нами у грекосов. | ||
Строка 85: | Строка 91: | ||
Я отдал Честь командующему и отвечал: | Я отдал Честь командующему и отвечал: | ||
- | - "Там - много лишнего. Так я приказал все лишнее вымарать, и осталось лишь это. Это мы и читаем". | + | |
+ | - "Там - много лишнего. Так я приказал все лишнее вымарать, и осталось лишь это. Это мы и читаем". | ||
Надо было видать лицо Марцелла. У него был такой вид, что он собирается то ли взорваться от хохота, то ли заплакать. Потом он пришел в себя и сказал: | Надо было видать лицо Марцелла. У него был такой вид, что он собирается то ли взорваться от хохота, то ли заплакать. Потом он пришел в себя и сказал: | ||
Строка 155: | Строка 162: | ||
* * * | * * * | ||
- | Существование спутников Фаэтона произведет на науку такой же переворот, как и наблюдениями за кольцами Фенонта, называемого иными -- Сатурном! Именно кольца Фенонта навели Аристотеля на мысль о твердости "сфер". | + | //Существование спутников Фаэтона произведет на науку такой же переворот, как и наблюдениями за кольцами Фенонта, называемого иными -- Сатурном! Именно кольца Фенонта навели Аристотеля на мысль о твердости "сфер".// |
- | Но эта теория не может не встретить возражения любого механика, - допустим, что планеты "движутся" вокруг Солнца за счет обращения некой "сферы", на которой они закреплены. Но тогда: | + | |
- | Каков материал этих сфер, и какие коэффициенты оптического преломления этих материалов? Что происходит с тепловой энергией, которая образуется при трении "сфер" друг о друга, какова Природа ее? Если же энергия не выделяется за счет нулевого трения меж данными "сферами", какова природа "смазки" и почему ее коэффициент оптического преломления равен коэффициенту преломления "сферы"? Куда уходит вращательный момент при кручении столь чудовищных сфер? Куда девается возникающая Центробежная Сила? Каково сопротивление материала сих сфер -- ведь нагрузка на них, мягко скажем - чудовищна?! Наконец, самое важное возражение Птолемея - чем объясняются видимые возмущения в движении планет? А если Аристотелевы "сферы" обладают неравномерным движением, каков Закон этой неравномерности? | + | |
- | Разумеется, все эти проблемы исчезают, если предположить, что планеты не закреплены ни в каких-нибудь "сферах", но свободно "парят" в эфирном пространстве. Правда, при этом возникает другая проблема, - почему тогда планеты не падают на Землю, иль Солнце (в зависимости от того - что находится в центре системы)? | + | |
- | Вопрос о спутниках Фаэтона все сильнее мучит меня, и если бы не этот противный дождь, я бы всю ночь посвятил наблюдениям за ночным небом. К сожалению, по неизвестным причинам, увеличение кривизны, или диаметра кварцевых линз приводит не только к улучшению изображения, но и - неприятным эффектам, таким как - проявление радужных колец вокруг основного изображения. | + | |
- | В последних письмах в Тарент я просил Агафокла рассчитать предельный радиус линзы, при которой возникает этот эффект, но, к сожалению, выяснилось, что Агафокл убит в дни последнего штурма Тарента, а он - один из последних тарентских математиков. Я всегда говорил о примате механики над математикой, и, как видите, -- Сиракузы стоят, а в Таренте совсем худо. | + | |
- | Впрочем, стоит признать, что помимо отсутствия у них моих механизмов, в Таренте нет таких складов, как у нас, и они очень зависят от поставок из Карфагена и Македонии. Зимой, в штормовую погоду, плавание опасно и Таренту приходится затягивать пояса. | + | |
- | Боюсь, что без расчетов Агафокла и рабов ассистентов, призванных исполнять простую работу, создание новых линз - вопрос долгого времени, а имеющееся у меня оборудование не позволяет судить о существовании спутников Фаэтона. Поэтому... | + | |
- | * * * | + | //Но эта теория не может не встретить возражения любого механика, - допустим, что планеты "движутся" вокруг Солнца за счет обращения некой "сферы", на которой они закреплены. Но тогда:// |
- | Путь к Сиракузам лежал чрез Высоты. Эпаполийские. И вот на самой маковке этих Высот африканцы и встали лагерем, а обойти их -- никак! Без Высот Сиракузы не взять, а без Сиракуз -- прощай, доступ к пшенице.... А тут - из дому письмо, что сестра померла с голоду... | + | //Каков материал этих сфер, и какие коэффициенты оптического преломления этих материалов? Что происходит с тепловой энергией, которая образуется при трении "сфер" друг о друга, какова Природа ее? Если же энергия не выделяется за счет нулевого трения меж данными "сферами", какова природа "смазки" и почему ее коэффициент оптического преломления равен коэффициенту преломления "сферы"? Куда уходит вращательный момент при кручении столь чудовищных сфер? Куда девается возникающая Центробежная Сила? Каково сопротивление материала сих сфер -- ведь нагрузка на них, мягко скажем - чудовищна?! Наконец, самое важное возражение Птолемея - чем объясняются видимые возмущения в движении планет? А если Аристотелевы "сферы" обладают неравномерным движением, каков Закон этой неравномерности?// |
- | В общем, пошел я к Марцеллу и сказал -- так, мол, и так... Прошу поставить меня с моей сотней первыми. Мне без этих Высот - жизни нет, а бывшим рабам должно Кровью смыть свой прежний Позор. Дело было перед Советом, когда решалось - штурмуем ли мы Сиракузы, или сперва разберемся с западной - африканской Сицилией. Так Марцелл перед всеми патрициями обнял меня и сказал: | + | |
- | - "Спасибо, Дурак. Да хранят тебя и твоих людей великие Боги..." | + | |
- | Боги сжалились: из двухсот человек моей "штурмовой" сотни выжило -- восемнадцать. В двух других полегли -- все. Мы лезли вверх по скале, а на нас сверху сыпались стрелы, камни и другое дерьмо. А когда мы долезли, на нас навалились отборные карфагеняне... | + | |
- | Помню, - был жаркий солнечный день - сильно припекало, и от трупов стало сильно вонять. Я сидел на камешке на самой верхотуре Высот и пытался что-нибудь сделать с моим пробитым нагрудником. Тут к нам подъехал Марцелл и кто-то из его свиты крикнул, чтоб я оторвал зад от камня, когда отвечаю патрицию. Но я уже так устал, и мне было до такой степени на все ..., что я, сидя, отдал Честь, а мои люди вяло зашевелились - будто собираются встать. | + | |
- | Тогда командующий слез с коня, снял с головы шлем и бросил его своему адъютанту. Потом подошел ко мне и осмотрелся. Сильный ветер холодил его коротко, по-армейски постриженные, взмокшие волосы, а он стоял, запрокинув голову, будто пил свежий воздух, как самое ароматнейшее вино. Потом он посмотрел на меня и сказал: | + | |
- | - "Хорошая сегодня погода, Дурак. А какой вид! На все четыре стороны... Сиракузы отсюда, как на ладони. Это все твои люди?" | + | |
- | Я осмотрелся, пересчитал их еще раз, будто не делал этого уже раза три сразу после побоища и кивнул: | + | |
- | - "Да. Это все. Все - восемнадцать..." | + | |
- | Марцелл покачал головой и задумался. Затем вдруг спросил: | + | |
- | - "Тебе повезло. Всегда забываю спросить, - сколько же тебе лет?" | + | |
- | Я даже растерялся, - представьте себе - никак не мог вспомнить, когда же я появился на свет. | + | |
- | - "Двадцать, Ваша Честь. Целых двадцать". | + | |
- | - "Это много. Это очень много. Сегодня у меня полегло много патрициев. Поэтому я назначу тебя центурионом "штурмовой" сотни Авентинской когорты. Вообще-то не принято делать таких назначений для столь молодых, но сдается мне, - ты, Дурак, старше всех прочих! Так что -- принимай-ка "Боевого Орла" и набирай новую сотню. Да, и людей своих не забудь", - он глянул на мой пробитый нагрудник и, обернувшись к патрициям, приказал, - "Эй, выдайте этим всем -- алые плащи, да позолоченные доспехи! Теперь они - моя личная Гвардия". | + | |
- | Он снова надел на голову шлем, еще раз посмотрел на город внизу и пошел к свите. А потом они все уехали. А я из центурионов ауксиллярии стал командиром преторианской сотни прославленной "Авентинской Когорты". А мои семнадцать бывших рабов -- "всадниками" и -- почти что патрициями. (Без права передать титул наш по Наследству...) | + | |
- | Нам бы всем плясать, да сходить с ума от радости, а я вместо этого заснул прямо на раскаленном камне, посреди смрада и вони. А через неделю мы вошли в Сиракузы. Нашей когорте была предоставлена честь начать штурм, и мы пробили Сиракузы насквозь, - до самого моста на Ортигию, в коей прячется Архимед, и враги в иных частях города оказались отрезаны. Так они спускали на воду все, что плывет, и пытались уплыть на Ортигию. В общем, взяли мы Сиракузы весной, остров заняли к осени, - наступила зима, а с нею -- дожди. | + | |
- | Хвала Либеру, что у нас -- хороший командующий. Мне наш старикан рассказал, что большая часть механизмов -- не создана Архимедом, но стоит на Ортигии с древних времен. За всю историю Сиракуз еще никто не смог взять Ортигию -- именно потому, что эти механизмы там стояли всегда! | + | |
- | По словам старика, в дни Пелопонесской Войны меж афинскими "Академиками", да такими же, как и мы, -- простыми ребятами Спарты именно об Ортигию обломали зубы свои чертовы "академики"! А наши выиграли. Тем более, что старикашка наш говорит, что афинский флот лежит теперь на дне этой бухты, а кости всяких там "академиков" белеют сзади нас -- на Высотах.... У афинян было превосходство во всем, но они -- не дождались дождей, а бросились на штурм среди лета. И древние механизмы играючи перетопили весь их хваленый флот... | + | |
- | Старикан говорил как-то мне, что этот вот Дионисий, что выстроил механизмы Ортигии, да Высоты, начинал, как наемник без роду-племени. Его и прозвали-то -- Дионисием за любовь выпить! | + | |
- | Так мы все тут думаем, что Дионисий тот - точно римлянин. Греки хорошего вина и не ведают, - разбавляют водой чуть ли не сок, а тут сразу видно -- наш человек! | + | |
- | Греки -- мастера на всякие глупости, да безделицы, а Ортигия, да Высоты выстроены -- мужиком, - без всяких там выкрутасов! | + | |
- | Возьмем тот же самый театр. Казалось бы самая несерьезная вещь, а обзор из него -- полгорода на ладони! Так что -- вроде театр, а на деле -- лучшего командного пункта и не найти. Самый сложный для обороны сектор -- под весьма опасной горой, откуда могут бить катапульты -- прикрыт всего одним офицером, - разве не гениально?! | + | |
- | Дождь почти перестал, и от костров запахло чечевицей и полбой. Мой старикашка суетился вокруг еды, таская для парней какие-то палки, да веточки. Толку от него было чуть, но.... Не знаю, - почему -- у меня всегда сжимается сердце, когда смотрю на него. У меня в детстве был дедушка. Также вот суетился все, да пытался помочь -- знал про себя, что стар уже и чересчур слабосилен.... И все равно -- пытался быть хоть чем-то полезным. Умер он. Перед самой войной. | + | //Разумеется, все эти проблемы исчезают, если предположить, что планеты не закреплены ни в каких-нибудь "сферах", но свободно "парят" в эфирном пространстве. Правда, при этом возникает другая проблема, - почему тогда планеты не падают на Землю, иль Солнце (в зависимости от того - что находится в центре системы)?// |
- | А я сижу все и думаю, - вот взял бы Ганнибал Рим, неужто дед мой вот так же -- суетился бы вокруг карфагенян? Иной раз, кажется, - нет.... А другой... Солдаты -- они все одинаковы. Небось, большинство тех же пунов -- так же, как мы -- не вылезают из бедности. А раз так, - накормили бы старика -- простой солдатской едой.... А может, -- нет. ... | + | |
- | Зовут ужинать. Я подсел к огню, взял котелок с чечевицею, пожевал чуток, а потом, чтоб отвлечь мужиков от грядущего штурма, попросил старика: | + | //Вопрос о спутниках Фаэтона все сильнее мучит меня, и если бы не этот противный дождь, я бы всю ночь посвятил наблюдениям за ночным небом. К сожалению, по неизвестным причинам, увеличение кривизны, или диаметра кварцевых линз приводит не только к улучшению изображения, но и - неприятным эффектам, таким как - проявление радужных колец вокруг основного изображения.// |
- | - "Ты сказал, - мы не станем смотреть все ваши трагедии, кроме одной.... Расскажи-ка о ней. О чем же она?" | + | |
- | Лицо старичка будто бы осветилось. Ему нравится быть в центре внимания и я чувствую -- в минуты сии ему верится, что это он нас -- Просвещает. Но когда он завел свой рассказ, все как будто бы стихло. Даже дождь совсем перестал... | + | |
- | * * * | + | //В последних письмах в Тарент я просил Агафокла рассчитать предельный радиус линзы, при которой возникает этот эффект, но, к сожалению, выяснилось, что Агафокл убит в дни последнего штурма Тарента, а он - один из последних тарентских математиков. Я всегда говорил о примате механики над математикой, и, как видите, -- Сиракузы стоят, а в Таренте совсем худо.// |
- | Однажды Дионисий был у Оракула и спросил, - когда к нему придет Смерть. И пифия изрекла то, что было истолковано так: | + | //Впрочем, стоит признать, что помимо отсутствия у них моих механизмов, в Таренте нет таких складов, как у нас, и они очень зависят от поставок из Карфагена и Македонии. Зимой, в штормовую погоду, плавание опасно и Таренту приходится затягивать пояса.// |
- | "Тебе суждено Умереть, когда исполнится твое самое Важное из Желаний. Желаешь же ты Признаться в Любви. Когда возлюбленная услышит его, ты умрешь в тот же миг". | + | |
- | Говорят, тиран рассмеялся и поклялся никого не Любить. С той поры он держал много шлюх и чуть ли не каждую ночь спал с двумя, а то и -- тремя, приговаривая, что сие -- верное средство. | + | |
- | Сиракузы к этой поре стали самым богатым городом мира, и Дионисий выстроил свой театр. Самый дорогой, вместительный и красивый театр тогдашнего мира. Но театр невозможен без репертуара, без авторов, а Дионисий казнил всех своих литераторов! | + | |
- | Тогда тиран стал писать собственные трагедии. Он нанимал для того лучших учителей, но.... Все его трагедии неизменно проваливались. | + | |
- | Прошли годы. Драматург Дионисий проиграл все известные конкурсы и смирился с тем, что он -- не писатель. Вместо пышных трагедий, да пьес, он стал писать в свое удовольствие и приохотился играть в своем домашнем театре. | + | |
- | Однажды одну из его пьес увидал величайший актер -- Мнестер, коий, согласно легенде, пал пред Дионисием ниц: | + | |
- | - "Позвольте, позвольте мне играть эту роль на конкурсе в Дельфах! Там судят не только жрецы, но и -- простой люд, я обещаю: с этой вещью мы -- выиграем!" | + | |
- | Дионисий не верил уже ни во что, но -- одарил Мнестера и его труппу, купил им лучшие маски и декорации. | + | |
- | В Дельфах же... | + | |
- | Суть трагедии сводилась к тому, что на сцене весь спектакль был один актер (Мнестер), исполнявший роль старой женщины. | + | //Боюсь, что без расчетов Агафокла и рабов ассистентов, призванных исполнять простую работу, создание новых линз - вопрос долгого времени, а имеющееся у меня оборудование не позволяет судить о существовании спутников Фаэтона. Поэтому...// |
- | У женщины этой был сын. Непутевый, пьяница, бабник и озорник. Однажды за какое-то очередное свое безобразие этот малый пошел служить в армию (иначе бы его судили за преступление) и в какой-то нелепой войне непонятно за что -- был убит. Убит на глазах у всех -- без сомнений. Но вот после боя -- тело его не нашли. | + | |
- | И вот теперь старая мать ждет его, веря, что ее озорник лишь прикинулся мертвым, чтобы после войны местные судьи не арестовали, и не засудили его. | + | |
- | Непонятно - сколько прошло лет, в каком это городе, да и вообще, -- правда это все, или -- вымысел. | + | |
- | По сцене ходит много народу, - былая подружка озорника, вышедшая уже замуж. Дружки по ребяческим играм, ставшие степенными обывателями. Суровые судейские, говорящие матери, что -- все к лучшему, иль ее сын стал бы закоренелым преступником... | + | |
- | И бесконечный монолог старой женщины -- о том, как ее сын был совсем крохою, о том, как любил он играть в мячик и камешки... | + | |
- | И строй хора, исполняющего бесконечную песню без слов, а на лицах хористов - маски всех греческих богов и богинь. | + | |
- | И старуха, молящая бессловесных богов -- вернуть ей сына ее! | + | |
- | И старуха, бьющаяся на сцене в припадке с криками: | + | |
- | - "Он -- жив! Жив! Я знаю.... Или -- нету вас никого! Будьте вы Прокляты!" | + | |
- | Потом она долго лежала на сцене, и зрители ждали положенного "катарсиса" - возвращения сына, Гнева Богов, или -- что-то подобного... | + | |
- | Но безмолвные "боги" все так же продолжали свой бесконечный, бессмысленный танец и тягучую песню без слов. А старуха вдруг начинала ощупывать себя всю, поправлять волосы и шептать: | + | |
- | - "Господи, что ж это я... Руки на себя наложу, а тут приедет мой сыночка.... А дом-то -- не убран!" | + | |
- | И на глазах изумленного зала старуха доставала откуда-то совочек и веничек и... начинала подметать за собой. | + | |
- | В тот миг с места вскочили человек десять с криками: | + | //* * * // |
- | - "Он -- жив! Я знаю его, - он потерял память на какой-то войне и живет теперь у нас в Арголиде.... Да нет, - то не он! Настоящий живет у нас -- на Хиосе, - его прибило волной к нашему берегу, и он -- все забыл!.. Да замолчите вы, - наш он -- с Эвбеи! Я знаю его, я, как только вернусь, -- заставлю его прийти к вам!..." | + | |
- | Люди шли к сцене -- простые крестьяне, ремесленники, зеленщики, они окружили потрясенного Мнестера, успокаивали его, хлопали по плечу, заглядывали в прорези его женской маски... | + | |
- | Лишь когда актер снял ее, люди опомнились и наградили Актера неслыханнейшей овацией. Трагедия Дионисия шла третьей из четырех, - но народное ликование было столь велико, что последние из противников не смогли уже выступить... | + | |
- | Мнестер был прав. Жрецы были против трагедии, ибо она, по их мнению, шла не только в разрез со всеми принятыми канонами, но и... попахивала Бунтом против всех Богов и Аполлона в особенности! Но что делать, когда члены народного заседания - единогласно за трагедию Дионисия, а на Аполлоновых Играх у народа двадцать четыре голоса против двенадцати жреческих! | + | Путь к Сиракузам лежал чрез Высоты. Эпаполийские. И вот на самой маковке этих Высот африканцы и встали лагерем, а обойти их -- никак! Без Высот Сиракузы не взять, а без Сиракуз -- прощай, доступ к пшенице.... А тут - из дому письмо, что сестра померла с голоду... |
- | Дионисию послали победный венок, да уведомление, что его бюст отныне стоит в самих Дельфах в одном ряду с Эсхилом и Еврипидом. | + | |
- | Тиран же на радостях устроил пышнейшее торжество и пил на нем сверх всякой меры. Средь шумного пира к нему прибыл купец, который дал ему детскую погремушку и пояснил, что старая женщина из Афин просила сказать, что - Счастлива за него. Великий тиран побледнел, поперхнулся и рухнул замертво среди самого величайшего торжества в его жизни. | + | |
- | Сын Дионисия потерял трон, город и Власть, а в Сиракузах победил некий Дион. И вся афинская Академия в дни Гражданской войны в Сиракузах была на его стороне. Так вот этот Дион... | + | В общем, пошел я к Марцеллу и сказал -- так, мол, и так... Прошу поставить меня с моей сотней первыми. Мне без этих Высот - жизни нет, а бывшим рабам должно Кровью смыть свой прежний Позор. Дело было перед Советом, когда решалось - штурмуем ли мы Сиракузы, или сперва разберемся с западной - африканской Сицилией. Так Марцелл перед всеми патрициями обнял меня и сказал: |
- | Он приказал сжечь трагедию Дионисия и еще много других, так никогда никем и не виданных. Сжег же он их по трем весьма веским, с его точки зрения, соображениям. | + | |
- | Во-первых, - "Дионисий был известный тиран, а его трагедия -- памятник Тирании и даже Знамя -- в глазах бунтующей черни". | + | - "Спасибо, Дурак. Да хранят тебя и твоих людей великие Боги..." |
- | Во-вторых, - "Так называемая Трагедия Дионисия, на самом-то деле совсем не трагедия, но вульгарщина, оскорбительная для вкуса всех культурных людей". | + | |
- | В-третьих, - "Особо опасным нам представляется Бунт против Веры, основанный на явном безбожии автора". | + | Боги сжалились: из двухсот человек моей "штурмовой" сотни выжило -- восемнадцать. В двух других полегли -- все. Мы лезли вверх по скале, а на нас сверху сыпались стрелы, камни и другое дерьмо. А когда мы долезли, на нас навалились отборные карфагеняне... |
- | На основании всего этого -- детище Дионисия было осуждено и уничтожено. Но вот что странно... | + | |
- | Ни разу -- ни до этого, ни -- после того, ни одна из новых трагедий не удостаивалась двадцати четырех голосов "от народа" на театральных состязаниях в Дельфах. Поэтому-то бюст Дионисия со временем стали покрывать позолотой, как самого знаменитого победителя Дельфийских Игр, а само имя его... | + | Помню, - был жаркий солнечный день - сильно припекало, и от трупов стало сильно вонять. Я сидел на камешке на самой верхотуре Высот и пытался что-нибудь сделать с моим пробитым нагрудником. Тут к нам подъехал Марцелл и кто-то из его свиты крикнул, чтоб я оторвал зад от камня, когда отвечаю патрицию. Но я уже так устал, и мне было до такой степени на все ..., что я, сидя, отдал Честь, а мои люди вяло зашевелились - будто собираются встать. |
- | Видите ли... Дион, сжегший все трагедии Дионисия, выказал себя скверным правителем. Город быстро впал в нищету, театр Дионисия скоро разрушился, и жители Сиракуз стали звать Дионисия не иначе как -- Великим, а обо всех жестокостях его почему-то забыли. Средь "Тиранов" же пошла мода, -- все они кинулись на трагедии. Появилось поверье, что за одну-единственную трагедию, хорошо принятую народом, потомки забудут все твои тиранские прегрешения. | + | |
- | Вот такая история. | + | Тогда командующий слез с коня, снял с головы шлем и бросил его своему адъютанту. Потом подошел ко мне и осмотрелся. Сильный ветер холодил его коротко, по-армейски постриженные, взмокшие волосы, а он стоял, запрокинув голову, будто пил свежий воздух, как самое ароматнейшее вино. Потом он посмотрел на меня и сказал: |
+ | |||
+ | - "Хорошая сегодня погода, Дурак. А какой вид! На все четыре стороны... Сиракузы отсюда, как на ладони. Это все твои люди?" | ||
+ | |||
+ | Я осмотрелся, пересчитал их еще раз, будто не делал этого уже раза три сразу после побоища и кивнул: | ||
+ | |||
+ | - "Да. Это все. Все - восемнадцать..." | ||
+ | |||
+ | Марцелл покачал головой и задумался. Затем вдруг спросил: | ||
+ | |||
+ | - "Тебе повезло. Всегда забываю спросить, - сколько же тебе лет?" | ||
+ | |||
+ | Я даже растерялся, - представьте себе - никак не мог вспомнить, когда же я появился на свет. | ||
+ | |||
+ | - "Двадцать, Ваша Честь. Целых двадцать". | ||
+ | |||
+ | - "Это много. Это очень много. Сегодня у меня полегло много патрициев. Поэтому я назначу тебя центурионом "штурмовой" сотни Авентинской когорты. Вообще-то не принято делать таких назначений для столь молодых, но сдается мне, - ты, Дурак, старше всех прочих! Так что -- принимай-ка "Боевого Орла" и набирай новую сотню. Да, и людей своих не забудь", - он глянул на мой пробитый нагрудник и, обернувшись к патрициям, приказал, - "Эй, выдайте этим всем -- алые плащи, да позолоченные доспехи! Теперь они - моя личная Гвардия". | ||
+ | |||
+ | Он снова надел на голову шлем, еще раз посмотрел на город внизу и пошел к свите. А потом они все уехали. А я из центурионов ауксиллярии стал командиром преторианской сотни прославленной "Авентинской Когорты". А мои семнадцать бывших рабов -- "всадниками" и -- почти что патрициями. (Без права передать титул наш по Наследству...) | ||
+ | |||
+ | Нам бы всем плясать, да сходить с ума от радости, а я вместо этого заснул прямо на раскаленном камне, посреди смрада и вони. А через неделю мы вошли в Сиракузы. Нашей когорте была предоставлена честь начать штурм, и мы пробили Сиракузы насквозь, - до самого моста на Ортигию, в коей прячется Архимед, и враги в иных частях города оказались отрезаны. Так они спускали на воду все, что плывет, и пытались уплыть на Ортигию. В общем, взяли мы Сиракузы весной, остров заняли к осени, - наступила зима, а с нею -- дожди. | ||
+ | |||
+ | Хвала Либеру, что у нас -- хороший командующий. Мне наш старикан рассказал, что большая часть механизмов -- не создана Архимедом, но стоит на Ортигии с древних времен. За всю историю Сиракуз еще никто не смог взять Ортигию -- именно потому, что эти механизмы там стояли всегда! | ||
+ | |||
+ | По словам старика, в дни Пелопонесской Войны меж афинскими "Академиками", да такими же, как и мы, -- простыми ребятами Спарты именно об Ортигию обломали зубы свои чертовы "академики"! А наши выиграли. Тем более, что старикашка наш говорит, что афинский флот лежит теперь на дне этой бухты, а кости всяких там "академиков" белеют сзади нас -- на Высотах.... У афинян было превосходство во всем, но они -- не дождались дождей, а бросились на штурм среди лета. И древние механизмы играючи перетопили весь их хваленый флот... | ||
+ | |||
+ | Старикан говорил как-то мне, что этот вот Дионисий, что выстроил механизмы Ортигии, да Высоты, начинал, как наемник без роду-племени. Его и прозвали-то -- Дионисием за любовь выпить! | ||
+ | |||
+ | Так мы все тут думаем, что Дионисий тот - точно римлянин. Греки хорошего вина и не ведают, - разбавляют водой чуть ли не сок, а тут сразу видно -- наш человек! | ||
+ | |||
+ | Греки -- мастера на всякие глупости, да безделицы, а Ортигия, да Высоты выстроены -- мужиком, - без всяких там выкрутасов! | ||
+ | |||
+ | Возьмем тот же самый театр. Казалось бы самая несерьезная вещь, а обзор из него -- полгорода на ладони! Так что -- вроде театр, а на деле -- лучшего командного пункта и не найти. Самый сложный для обороны сектор -- под весьма опасной горой, откуда могут бить катапульты -- прикрыт всего одним офицером, - разве не гениально?! | ||
+ | |||
+ | |||
+ | Дождь почти перестал, и от костров запахло чечевицей и полбой. Мой старикашка суетился вокруг еды, таская для парней какие-то палки, да веточки. Толку от него было чуть, но.... Не знаю, - почему -- у меня всегда сжимается сердце, когда смотрю на него. У меня в детстве был дедушка. Также вот суетился все, да пытался помочь -- знал про себя, что стар уже и чересчур слабосилен.... И все равно -- пытался быть хоть чем-то полезным. Умер он. Перед самой войной. | ||
+ | |||
+ | А я сижу все и думаю, - вот взял бы Ганнибал Рим, неужто дед мой вот так же -- суетился бы вокруг карфагенян? Иной раз, кажется, - нет.... А другой... Солдаты -- они все одинаковы. Небось, большинство тех же пунов -- так же, как мы -- не вылезают из бедности. А раз так, - накормили бы старика -- простой солдатской едой.... А может, -- нет. ... | ||
+ | |||
+ | |||
+ | Зовут ужинать. Я подсел к огню, взял котелок с чечевицею, пожевал чуток, а потом, чтоб отвлечь мужиков от грядущего штурма, попросил старика: | ||
+ | |||
+ | - "Ты сказал, - мы не станем смотреть все ваши трагедии, кроме одной.... Расскажи-ка о ней. О чем же она?" | ||
+ | |||
+ | Лицо старичка будто бы осветилось. Ему нравится быть в центре внимания и я чувствую -- в минуты сии ему верится, что это он нас -- Просвещает. Но когда он завел свой рассказ, все как будто бы стихло. Даже дождь совсем перестал... | ||
* * * | * * * | ||
- | Я сидел на сцене театра того самого Дионисия, котелок с чечевицею в руке моей невольно дрожал, и голос мой изменил мне, когда я спросил: | + | Однажды Дионисий был у Оракула и спросил, - когда к нему придет Смерть. И пифия изрекла то, что было истолковано так: |
- | - "Ты найдешь мне текст этой самой трагедии?" | + | |
- | Старикашка напугано взглянул на меня. Что-то во мне очень ему не понравилось и он, -- бочком-бочком -- отползая от меня в темноту, жалобно проскулил: | + | "Тебе суждено Умереть, когда исполнится твое самое Важное из Желаний. Желаешь же ты Признаться в Любви. Когда возлюбленная услышит его, ты умрешь в тот же миг". |
- | - "Да нету этого текста! Сожгли по приказу Диона.... Многие пытались его повторить, но.... Поэтому на бюсте тирана в Дельфах -- Вечный Венок! Он сделал то, что не смогли ни Эсхил, ни Софокл! Впервые все зрители Дельф - от мала до велика подали все свои голоса за него! А уязвить в самую душу афинских говорунов, головорезов воинственной Спарты, да коневодов варварской Македонии -- одновременно.... Поэтому он и -- ГЕНИЙ!!! | + | |
- | Никому и ни разу не удалось, - не то что повторить сей успех, не удалось - даже восстановить утраченный текст! Один только Миф, Легенда о Великом Тиране -- Ужаснейшем Дионисии, коий сумел заставить рыдать по себе всех эллинов -- без различия званий, племен, да сословий..." | + | Говорят, тиран рассмеялся и поклялся никого не Любить. С той поры он держал много шлюх и чуть ли не каждую ночь спал с двумя, а то и -- тремя, приговаривая, что сие -- верное средство. |
- | Что-то сдавило мне все изнутри. Я бросил котелок: | + | |
- | - "Стоять! А ну-ка, пошли! Расскажешь это все еще раз!" | + | Сиракузы к этой поре стали самым богатым городом мира, и Дионисий выстроил свой театр. Самый дорогой, вместительный и красивый театр тогдашнего мира. Но театр невозможен без репертуара, без авторов, а Дионисий казнил всех своих литераторов! |
- | Мы пошли в другую сотню, затем в третью -- и так во все сотни нашей когорты. Везде старикашка рассказывал историю трагедии Дионисия, и смолкали голоса, да звон ложек. Странная тишина воцарялась вокруг... | + | |
- | Тогда я просил вести грека далее, а сам говорил братьям моим: | + | Тогда тиран стал писать собственные трагедии. Он нанимал для того лучших учителей, но.... Все его трагедии неизменно проваливались. |
- | - "Ну, что ж, мужики.... Теперь и вы знаете, за что и против кого мы идем умирать. Так получается, что одни строят Ортигию, да Высоты и слывут всю жизнь в Дураках, да Тиранах, а другие -- умные, да образованные - жгут, рушат все... | + | |
- | Так вот, братцы.... Тот, кто строит крепости, подобные этакой, не доведет свой народ до того, чтоб детки на улицах пухли с голоду! Поэтому тот, кто засел там -- Самозванец. Крепость сию строил - не он. Высоты -- тоже не его Детище. | + | Прошли годы. Драматург Дионисий проиграл все известные конкурсы и смирился с тем, что он -- не писатель. Вместо пышных трагедий, да пьес, он стал писать в свое удовольствие и приохотился играть в своем домашнем театре. |
- | А он же -- присвоил себе лавры настоящего римлянина, книжку чью дружки его -- сожгли на костре! Да, меж ними -- разница в двести лет, но этот гад Архимед нашел бы общий язык с тем самым гадом, что сжег не написанную им книжицу! Ибо все они -- одним миром мазаны!" | + | |
- | Я повторял это и в третьей сотне и в следующей.... И по глазам моих мужиков я увидел, - мы возьмем эту Ортигию. | + | Однажды одну из его пьес увидал величайший актер -- Мнестер, коий, согласно легенде, пал пред Дионисием ниц: |
- | Легко. В один пых. ... | + | |
+ | - "Позвольте, позвольте мне играть эту роль на конкурсе в Дельфах! Там судят не только жрецы, но и -- простой люд, я обещаю: с этой вещью мы -- выиграем!" | ||
+ | |||
+ | Дионисий не верил уже ни во что, но -- одарил Мнестера и его труппу, купил им лучшие маски и декорации. | ||
+ | |||
+ | В Дельфах же... | ||
+ | |||
+ | |||
+ | Суть трагедии сводилась к тому, что на сцене весь спектакль был один актер (Мнестер), исполнявший роль старой женщины. | ||
+ | |||
+ | У женщины этой был сын. Непутевый, пьяница, бабник и озорник. Однажды за какое-то очередное свое безобразие этот малый пошел служить в армию (иначе бы его судили за преступление) и в какой-то нелепой войне непонятно за что -- был убит. Убит на глазах у всех -- без сомнений. Но вот после боя -- тело его не нашли. | ||
+ | |||
+ | И вот теперь старая мать ждет его, веря, что ее озорник лишь прикинулся мертвым, чтобы после войны местные судьи не арестовали, и не засудили его. | ||
+ | |||
+ | Непонятно - сколько прошло лет, в каком это городе, да и вообще, -- правда это все, или -- вымысел. | ||
+ | |||
+ | По сцене ходит много народу, - былая подружка озорника, вышедшая уже замуж. Дружки по ребяческим играм, ставшие степенными обывателями. Суровые судейские, говорящие матери, что -- все к лучшему, иль ее сын стал бы закоренелым преступником... | ||
+ | |||
+ | И бесконечный монолог старой женщины -- о том, как ее сын был совсем крохою, о том, как любил он играть в мячик и камешки... | ||
+ | |||
+ | И строй хора, исполняющего бесконечную песню без слов, а на лицах хористов - маски всех греческих богов и богинь. | ||
+ | |||
+ | И старуха, молящая бессловесных богов -- вернуть ей сына ее! | ||
+ | |||
+ | И старуха, бьющаяся на сцене в припадке с криками: | ||
+ | |||
+ | - "Он -- жив! Жив! Я знаю.... Или -- нету вас никого! Будьте вы Прокляты!" | ||
+ | |||
+ | Потом она долго лежала на сцене, и зрители ждали положенного "катарсиса" - возвращения сына, Гнева Богов, или -- что-то подобного... | ||
+ | |||
+ | Но безмолвные "боги" все так же продолжали свой бесконечный, бессмысленный танец и тягучую песню без слов. А старуха вдруг начинала ощупывать себя всю, поправлять волосы и шептать: | ||
+ | |||
+ | - "Господи, что ж это я... Руки на себя наложу, а тут приедет мой сыночка.... А дом-то -- не убран!" | ||
+ | |||
+ | И на глазах изумленного зала старуха доставала откуда-то совочек и веничек и... начинала подметать за собой. | ||
+ | |||
+ | |||
+ | В тот миг с места вскочили человек десять с криками: | ||
+ | |||
+ | - "Он -- жив! Я знаю его, - он потерял память на какой-то войне и живет теперь у нас в Арголиде.... Да нет, - то не он! Настоящий живет у нас -- на Хиосе, - его прибило волной к нашему берегу, и он -- все забыл!.. Да замолчите вы, - наш он -- с Эвбеи! Я знаю его, я, как только вернусь, -- заставлю его прийти к вам!..." | ||
+ | |||
+ | Люди шли к сцене -- простые крестьяне, ремесленники, зеленщики, они окружили потрясенного Мнестера, успокаивали его, хлопали по плечу, заглядывали в прорези его женской маски... | ||
+ | |||
+ | Лишь когда актер снял ее, люди опомнились и наградили Актера неслыханнейшей овацией. Трагедия Дионисия шла третьей из четырех, - но народное ликование было столь велико, что последние из противников не смогли уже выступить... | ||
+ | |||
+ | |||
+ | Мнестер был прав. Жрецы были против трагедии, ибо она, по их мнению, шла не только в разрез со всеми принятыми канонами, но и... попахивала Бунтом против всех Богов и Аполлона в особенности! Но что делать, когда члены народного заседания - единогласно за трагедию Дионисия, а на Аполлоновых Играх у народа двадцать четыре голоса против двенадцати жреческих! | ||
+ | |||
+ | Дионисию послали победный венок, да уведомление, что его бюст отныне стоит в самих Дельфах в одном ряду с Эсхилом и Еврипидом. | ||
+ | |||
+ | Тиран же на радостях устроил пышнейшее торжество и пил на нем сверх всякой меры. Средь шумного пира к нему прибыл купец, который дал ему детскую погремушку и пояснил, что старая женщина из Афин просила сказать, что - Счастлива за него. Великий тиран побледнел, поперхнулся и рухнул замертво среди самого величайшего торжества в его жизни. | ||
+ | |||
+ | |||
+ | |||
+ | Сын Дионисия потерял трон, город и Власть, а в Сиракузах победил некий Дион. И вся афинская Академия в дни Гражданской войны в Сиракузах была на его стороне. Так вот этот Дион... | ||
+ | |||
+ | Он приказал сжечь трагедию Дионисия и еще много других, так никогда никем и не виданных. Сжег же он их по трем весьма веским, с его точки зрения, соображениям. | ||
+ | |||
+ | Во-первых, - "Дионисий был известный тиран, а его трагедия -- памятник Тирании и даже Знамя -- в глазах бунтующей черни". | ||
+ | |||
+ | Во-вторых, - "Так называемая Трагедия Дионисия, на самом-то деле совсем не трагедия, но вульгарщина, оскорбительная для вкуса всех культурных людей". | ||
+ | |||
+ | В-третьих, - "Особо опасным нам представляется Бунт против Веры, основанный на явном безбожии автора". | ||
+ | |||
+ | На основании всего этого -- детище Дионисия было осуждено и уничтожено. Но вот что странно... | ||
+ | |||
+ | Ни разу -- ни до этого, ни -- после того, ни одна из новых трагедий не удостаивалась двадцати четырех голосов "от народа" на театральных состязаниях в Дельфах. Поэтому-то бюст Дионисия со временем стали покрывать позолотой, как самого знаменитого победителя Дельфийских Игр, а само имя его... | ||
+ | |||
+ | Видите ли... Дион, сжегший все трагедии Дионисия, выказал себя скверным правителем. Город быстро впал в нищету, театр Дионисия скоро разрушился, и жители Сиракуз стали звать Дионисия не иначе как -- Великим, а обо всех жестокостях его почему-то забыли. Средь "Тиранов" же пошла мода, -- все они кинулись на трагедии. Появилось поверье, что за одну-единственную трагедию, хорошо принятую народом, потомки забудут все твои тиранские прегрешения. | ||
+ | |||
+ | Вот такая история. | ||
+ | |||
+ | //* * * // | ||
+ | |||
+ | Я сидел на сцене театра того самого Дионисия, котелок с чечевицею в руке моей невольно дрожал, и голос мой изменил мне, когда я спросил: | ||
+ | |||
+ | - "Ты найдешь мне текст этой самой трагедии?" | ||
+ | |||
+ | Старикашка напугано взглянул на меня. Что-то во мне очень ему не понравилось и он, -- бочком-бочком -- отползая от меня в темноту, жалобно проскулил: | ||
+ | |||
+ | - "Да нету этого текста! Сожгли по приказу Диона.... Многие пытались его повторить, но.... Поэтому на бюсте тирана в Дельфах -- Вечный Венок! Он сделал то, что не смогли ни Эсхил, ни Софокл! Впервые все зрители Дельф - от мала до велика подали все свои голоса за него! А уязвить в самую душу афинских говорунов, головорезов воинственной Спарты, да коневодов варварской Македонии -- одновременно.... Поэтому он и -- ГЕНИЙ!!! | ||
+ | |||
+ | Никому и ни разу не удалось, - не то что повторить сей успех, не удалось - даже восстановить утраченный текст! Один только Миф, Легенда о Великом Тиране -- Ужаснейшем Дионисии, коий сумел заставить рыдать по себе всех эллинов -- без различия званий, племен, да сословий..." | ||
+ | |||
+ | Что-то сдавило мне все изнутри. Я бросил котелок: | ||
+ | |||
+ | - "Стоять! А ну-ка, пошли! Расскажешь это все еще раз!" | ||
+ | |||
+ | Мы пошли в другую сотню, затем в третью -- и так во все сотни нашей когорты. Везде старикашка рассказывал историю трагедии Дионисия, и смолкали голоса, да звон ложек. Странная тишина воцарялась вокруг... | ||
+ | |||
+ | Тогда я просил вести грека далее, а сам говорил братьям моим: | ||
+ | |||
+ | - "Ну, что ж, мужики.... Теперь и вы знаете, за что и против кого мы идем умирать. Так получается, что одни строят Ортигию, да Высоты и слывут всю жизнь в Дураках, да Тиранах, а другие -- умные, да образованные - жгут, рушат все...\\ | ||
+ | Так вот, братцы.... Тот, кто строит крепости, подобные этакой, не доведет свой народ до того, чтоб детки на улицах пухли с голоду! Поэтому тот, кто засел там -- Самозванец. Крепость сию строил - не он. Высоты -- тоже не его Детище.\\ | ||
+ | А он же -- присвоил себе лавры настоящего римлянина, книжку чью дружки его -- сожгли на костре! Да, меж ними -- разница в двести лет, но этот гад Архимед нашел бы общий язык с тем самым гадом, что сжег не написанную им книжицу! Ибо все они -- одним миром мазаны!" | ||
+ | |||
+ | Я повторял это и в третьей сотне и в следующей.... И по глазам моих мужиков я увидел, - мы возьмем эту Ортигию. | ||
+ | |||
+ | Легко. В один пых. ... | ||
* * * | * * * | ||
- | ... Меня отвлекли от рукописи какие-то крики внизу у ворот. Верно, римляне наконец-то пошли на приступ... Жалкие варвары... | + | //... Меня отвлекли от рукописи какие-то крики внизу у ворот. Верно, римляне наконец-то пошли на приступ... Жалкие варвары...// |
- | Да, на чем же я остановился? Проклятые римляне - опять сбили с мысли, - никак не могу вспомнить: о чем только что думал? Проклятые римляне... | + | |
- | Надо признаться, мы не ждали от них такой хитрости, - всем известно, что ночью трудней управлять армией и поэтому оборона получает известное преимущество. К тому же было известно, что римляне потеряли много людей на Высотах. Возможно, мы допустили ошибку, отдав приказ о ночных работах по ремонту стен города... | + | //Да, на чем же я остановился? Проклятые римляне - опять сбили с мысли, - никак не могу вспомнить: о чем только что думал? Проклятые римляне...// |
- | По словам выживших, римляне оделись -- как каменщики, и подошли вместе с обозом свежего камня из загородного карьера. К тому же средь них оказалось немало бывших рабов, хорошо говоривших по-гречески, и для подвод отворили ворота. А потом -- было поздно... | + | |
- | Варвары ворвались в город, но еще -- не все было потеряно. Ровно так же в незапамятные времена -- в город ворвалась афинская армия. И я молил Богов лишь о том, - пусть враги появятся на молу, пусть бросятся на стены Ортигии! Мы - даже не подняли мост и не заперли ворота крепости. Ну, покажитесь! Ну, идите сюда.... Идите же! | + | //Надо признаться, мы не ждали от них такой хитрости, - всем известно, что ночью трудней управлять армией и поэтому оборона получает известное преимущество. К тому же было известно, что римляне потеряли много людей на Высотах. Возможно, мы допустили ошибку, отдав приказ о ночных работах по ремонту стен города...// |
- | А потом вспыхнули десятки зажженных факелов вдоль всей пристани. Лучшие из гвардейцев противника гнали всех -- подальше от набережной. Стоявший рядом со мною солдат выругался: | + | |
- | - "Грамотные.... Чертовы варвары!" | + | //По словам выживших, римляне оделись -- как каменщики, и подошли вместе с обозом свежего камня из загородного карьера. К тому же средь них оказалось немало бывших рабов, хорошо говоривших по-гречески, и для подвод отворили ворота. А потом -- было поздно...// |
- | Он был в такой ярости, что я не решился напомнить ему, что историю гибели Алкивиадовой армии, начавшейся именно с безумного штурма вроде бы уже сданной Ортигии, учат в гимназиях. Странно наблюдать такую осведомленность у варваров, но.... Знание -- сила. | + | |
- | Лишь когда стало ясно, что штурма не будет, кто-то не выдержал и выстрелил катапультой. Варвары сразу сбежались к упавшему камню и, судя по движению огоньков факелов, высчитывали дальность полета камня. Люди мои в ярости стреляли по ним -- вновь и вновь, а они... | + | //Варвары ворвались в город, но еще -- не все было потеряно. Ровно так же в незапамятные времена -- в город ворвалась афинская армия. И я молил Богов лишь о том, - пусть враги появятся на молу, пусть бросятся на стены Ортигии! Мы - даже не подняли мост и не заперли ворота крепости. Ну, покажитесь! Ну, идите сюда.... Идите же!// |
- | В какой-то момент движение факелов прекратилось, и главный наводчик, побледнев, доложил мне, что факелы стоят точно на границе огня катапульт.... От бессилия я тогда разрыдался.... | + | |
- | Всю ночь над городом были огни, да слышны крики женщин... | + | //А потом вспыхнули десятки зажженных факелов вдоль всей пристани. Лучшие из гвардейцев противника гнали всех -- подальше от набережной. Стоявший рядом со мною солдат выругался:// |
- | Нет.... Не думать... Я не должен думать о них... Я только что писал о Фенонте. Да, что-то там о Кольцах Фенонта. Не думать.... | + | |
+ | //- "Грамотные.... Чертовы варвары!"// | ||
+ | |||
+ | //Он был в такой ярости, что я не решился напомнить ему, что историю гибели Алкивиадовой армии, начавшейся именно с безумного штурма вроде бы уже сданной Ортигии, учат в гимназиях. Странно наблюдать такую осведомленность у варваров, но.... Знание -- сила.// | ||
+ | |||
+ | //Лишь когда стало ясно, что штурма не будет, кто-то не выдержал и выстрелил катапультой. Варвары сразу сбежались к упавшему камню и, судя по движению огоньков факелов, высчитывали дальность полета камня. Люди мои в ярости стреляли по ним -- вновь и вновь, а они...// | ||
+ | |||
+ | //В какой-то момент движение факелов прекратилось, и главный наводчик, побледнев, доложил мне, что факелы стоят точно на границе огня катапульт.... От бессилия я тогда разрыдался.... // | ||
+ | | ||
+ | //Всю ночь над городом были огни, да слышны крики женщин...// | ||
+ | |||
+ | //Нет.... Не думать... Я не должен думать о них... Я только что писал о Фенонте. Да, что-то там о Кольцах Фенонта. Не думать....// | ||
* * * | * * * | ||
- | Ночью пришел приказ, и мы выдвинулись.... Сам Марцелл пришел проводить нас. Он сказал: | + | Ночью пришел приказ, и мы выдвинулись.... Сам Марцелл пришел проводить нас. Он сказал: |
- | - "На рассвете вы должны быть внутри чертовой крепости. Пока мы не взяли Ортигию, карфагеняне в любой день могут высадиться в этой бухте, выбить нас из Сиракуз и восстановить укрепления на Высотах. Тогда нам придется брать Высоты второй раз. Кто хочет еще раз идти на Высоты, а?" | + | |
- | Ребята расхохотались, тогда Марцелл поднял руку, призывая к вниманию, и добавил: | + | - "На рассвете вы должны быть внутри чертовой крепости. Пока мы не взяли Ортигию, карфагеняне в любой день могут высадиться в этой бухте, выбить нас из Сиракуз и восстановить укрепления на Высотах. Тогда нам придется брать Высоты второй раз. Кто хочет еще раз идти на Высоты, а?" |
- | - "Значит так, - в крепости есть отдельные разумные греки. Вы понимаете, что я имею в виду под словом "разумные". Они сообщили, что с той -- обратной стороны крепости -- отвесная скала со стеной, а за нею -- машины. Сверху никто не видит того, что творится на камнях под скалой, а машины ночью -- не охраняются. | + | |
- | Есть задумка.... С десяток добровольцев должен влезть по той отвесной скале, да поднять на веревках товарищей. А потом, все, кто заберутся наверх, должны открыть основные ворота.... Не мне объяснять вам, как это делается... | + | Ребята расхохотались, тогда Марцелл поднял руку, призывая к вниманию, и добавил: |
- | Распахните ж ворота мне так, чтоб в них проехали наши триумфальные колесницы! Пленных не брать. Но Архимед мне нужен живым. Тот, кто приведет его ко мне целым и невредимым, получит награду в тридцать талантов греческого серебра". | + | |
- | Ребята прямо заорали от радости: на тридцать греческих талантов можно купить целую виллу на берегу Тибра - такую знаете, всю из мрамора и с бассейном. Рабов - штук сто, ну и рабынь - само собой, - то-то будет развлечений до самой смерти! Я представил себе, как возвращаюсь домой и бросаю в ноги матушке мешок с серебром. А она обнимает меня, целует. А потом мы устраиваем пир на весь Авентин, и я сижу во главе стола. А рядом со мной - Терция Басса, - все детство мы играли с ней вместе, а когда я пошел на Войну, она сплела венок из ромашек мне на прощание. | + | - "Значит так, - в крепости есть отдельные разумные греки. Вы понимаете, что я имею в виду под словом "разумные". Они сообщили, что с той -- обратной стороны крепости -- отвесная скала со стеной, а за нею -- машины. Сверху никто не видит того, что творится на камнях под скалой, а машины ночью -- не охраняются. |
- | Матушка теперь пишет, как Терция ухаживает за ней и помогает ей по хозяйству. На войне погибло много народу с нашего Авентина, и теперь почти все незамужние девушки живут в домах тех парней, что живы еще, помогая своим будущим "матерям". Говорят, что это самый верный способ удержать за собой парня после войны, - вряд ли на Авентине найдется хоть один негодяй, что пойдет против мнения своей матушки, да ее -- Благословения! | + | |
- | Да я и не против, - Терция девчонка - что надо, не то что всякие там патрицианки с Палатина: идет, нос до неба, вид такой будто дочь самого Тарквиния Гордого, а на деле - шлюха шлюхой. | + | Есть задумка.... С десяток добровольцев должен влезть по той отвесной скале, да поднять на веревках товарищей. А потом, все, кто заберутся наверх, должны открыть основные ворота.... Не мне объяснять вам, как это делается... |
- | А денежки за Архимеда мне - ой-ой-ой как понадобятся. Помните про эти самые трубы в театре Диониса? Задумка тут у меня есть, - сам-то театр мне ни к чему, а вот вода, идущая кверху сама собой - это здорово. Авентин - высокий холм и в лучших домах на самой вершине холма воды испокон веку не было. Я сам в детстве таскался со здоровенным ведром за водой. А вот были бы у меня денежки, я б построил вот такую трубу от колодцев на самый верх моего холма, и продавал ее по ведру за обол. Красота, - сиди себе у трубы, а денежки сами собой в карман - так и текут! | + | |
- | В общем, стал я приставать к старикашке: расскажи мне про то, как это здесь все работало, а он - бумаги с расчетами под замком у самого Архимеда! | + | Распахните ж ворота мне так, чтоб в них проехали наши триумфальные колесницы! Пленных не брать. Но Архимед мне нужен живым. Тот, кто приведет его ко мне целым и невредимым, получит награду в тридцать талантов греческого серебра". |
- | Так что, когда мы выходили из лагеря, я поймал моего старикашку за шиворот и велел стеречь лагерь, как зеницу ока, а пуще всего -- книжки всякие. Так и говорить всем, - "Достояние Римской Республики", -- грызет меня мысль на сей счет. | + | |
- | Короче, если останусь жив, найду эти книжки, принесу старику, чтоб перевел. Поверите ли, - спать не могу: вижу воду, текущую вверх. А в ней -- мои денежки! | + | Ребята прямо заорали от радости: на тридцать греческих талантов можно купить целую виллу на берегу Тибра - такую знаете, всю из мрамора и с бассейном. Рабов - штук сто, ну и рабынь - само собой, - то-то будет развлечений до самой смерти! Я представил себе, как возвращаюсь домой и бросаю в ноги матушке мешок с серебром. А она обнимает меня, целует. А потом мы устраиваем пир на весь Авентин, и я сижу во главе стола. А рядом со мной - Терция Басса, - все детство мы играли с ней вместе, а когда я пошел на Войну, она сплела венок из ромашек мне на прощание. |
- | Если только останусь жив... Мраморная вилла на вершине холма, огромный бассейн, фонтаны.... Стоит Терция Басса и обнимает мою милую матушку, а вокруг - детки бегают, и в ушах так и звенит от их голосов... Если останусь жив. ... | + | |
+ | Матушка теперь пишет, как Терция ухаживает за ней и помогает ей по хозяйству. На войне погибло много народу с нашего Авентина, и теперь почти все незамужние девушки живут в домах тех парней, что живы еще, помогая своим будущим "матерям". Говорят, что это самый верный способ удержать за собой парня после войны, - вряд ли на Авентине найдется хоть один негодяй, что пойдет против мнения своей матушки, да ее -- Благословения! | ||
+ | |||
+ | Да я и не против, - Терция девчонка - что надо, не то что всякие там патрицианки с Палатина: идет, нос до неба, вид такой будто дочь самого Тарквиния Гордого, а на деле - шлюха шлюхой. | ||
+ | |||
+ | А денежки за Архимеда мне - ой-ой-ой как понадобятся. Помните про эти самые трубы в театре Диониса? Задумка тут у меня есть, - сам-то театр мне ни к чему, а вот вода, идущая кверху сама собой - это здорово. Авентин - высокий холм и в лучших домах на самой вершине холма воды испокон веку не было. Я сам в детстве таскался со здоровенным ведром за водой. А вот были бы у меня денежки, я б построил вот такую трубу от колодцев на самый верх моего холма, и продавал ее по ведру за обол. Красота, - сиди себе у трубы, а денежки сами собой в карман - так и текут! | ||
+ | |||
+ | В общем, стал я приставать к старикашке: расскажи мне про то, как это здесь все работало, а он - бумаги с расчетами под замком у самого Архимеда! | ||
+ | |||
+ | Так что, когда мы выходили из лагеря, я поймал моего старикашку за шиворот и велел стеречь лагерь, как зеницу ока, а пуще всего -- книжки всякие. Так и говорить всем, - "Достояние Римской Республики", -- грызет меня мысль на сей счет. | ||
+ | |||
+ | Короче, если останусь жив, найду эти книжки, принесу старику, чтоб перевел. Поверите ли, - спать не могу: вижу воду, текущую вверх. А в ней -- мои денежки! | ||
+ | |||
+ | Если только останусь жив... Мраморная вилла на вершине холма, огромный бассейн, фонтаны.... Стоит Терция Басса и обнимает мою милую матушку, а вокруг - детки бегают, и в ушах так и звенит от их голосов... Если останусь жив. ... | ||
* * * | * * * | ||
- | Я помню день, когда варвары впервые вошли в мои Сиракузы. Они не жгли, и не грабили, но женщины плакали от того, как римская солдатня хватала их прямо на улице и трясла кошельками, предлагая деньги -- за прелести. Моя собственная жена еле вырвалась из объятий трех таких молодцев. Она была беременна, и ее оскорбили приставания римлян. Я тогда обратился с жалобой к римскому коменданту, и он приходил приносить извинения. | + | //Я помню день, когда варвары впервые вошли в мои Сиракузы. Они не жгли, и не грабили, но женщины плакали от того, как римская солдатня хватала их прямо на улице и трясла кошельками, предлагая деньги -- за прелести. Моя собственная жена еле вырвалась из объятий трех таких молодцев. Она была беременна, и ее оскорбили приставания римлян. Я тогда обратился с жалобой к римскому коменданту, и он приходил приносить извинения.// |
- | Я как сейчас помню этого варвара... Он него нестерпимо несло потом, железом и чесноком. Его руки были черны от грязи и навоза, - да-да -- навоза! Он сам со смехом рассказывал, что в хлеву его нового дома, подаренного ему Гиероном, грязно, как у Авгия в конюшнях, и он целый день разгребал вилами все это дерьмо. | + | |
- | А еще он непрестанно грыз семечки и сплевывал тыквенную шелуху прямо на наш мраморный пол! Грыз, да еще предложил мне горсть сих вонючих, замаранных коровьим дерьмом семечек! | + | //Я как сейчас помню этого варвара... Он него нестерпимо несло потом, железом и чесноком. Его руки были черны от грязи и навоза, - да-да -- навоза! Он сам со смехом рассказывал, что в хлеву его нового дома, подаренного ему Гиероном, грязно, как у Авгия в конюшнях, и он целый день разгребал вилами все это дерьмо.// |
- | Вдобавок ко всему, он самовольно спросил вина и один выпил целую амфору! Выпил, довольно рыгнул и стал лапать своими ручищами скатерть тончайшего тирского полотна и спрашивать, - сколько я за нее заплатил? | + | |
- | Я к тому времени был уже в полуобморочном состоянии от всех запахов, словечек и шумов, кои производил этот варвар, что снял скатерть и отдал ему, чтобы тот быстрее убрался. А на пороге он схватил меня за грудки и прошипел чесночным запахом мне в лицо: | + | |
- | - "Я-то свои руки вымою, а скатерку-то - простирну. Так мне за нее - стиранную в Риме отвалят таланта два! Я сразу же разглядел, что это настоящая тирская шерсть! Так что мне все твои смешки, да ужимки - по фигу. А вот ты, - как был всю жизнь Дураком, да Дерьмом, так на всю жизнь Дураком, да Дерьмом и останешься! Сколько бы ты не душился своими духами!" | + | |
- | Когда дверь за ним затворилась, я обернулся и увидел мою жену. Она зажимала от ужаса рот, чтобы не закричать: | + | |
- | - "Он вернется. Он сказал мне, что через десять дней он вернется и если я не пущу его, он... Он сказал, что приведет двух дружков, а втроем они -- "всех изнасилуют". Что делать?" | + | |
- | Я сунул два пальца в рот, меня вырвало, но я избавился от ужасного запаха, коим провоняла моя маленькая гостиная, и отвечал: | + | |
- | - "Собирай вещи. Мы уезжаем". | + | |
- | Через неделю мы были уже в Александрии. Я был молод и наивен и думал, что уж в Александрию-то сим скотам - вовек не добраться. Я ошибался. В Александрии они объявились через каких-нибудь двадцать лет.... Тогда я вернулся домой в Сиракузы... | + | |
- | Я не узнал Города. Мне показалось, что дома стали пониже, а сам город стал каким-то съежившимся и напуганным. Я встретил моего старого друга и не поверил глазам, - он был одет в какой-то бесформенный серый хитон и все время озирался по сторонам. Я его спросил, почему он не писал все это время, почему он сменил одежду, почему он не следит за прической, почему... | + | //А еще он непрестанно грыз семечки и сплевывал тыквенную шелуху прямо на наш мраморный пол! Грыз, да еще предложил мне горсть сих вонючих, замаранных коровьим дерьмом семечек!// |
- | А мой друг отвечал мне, что, оказывается, с точки зрения римлян, - все красиво одетые -- "проститутки". В первые дни негодяи стеснялись, а потом стали насиловать всех подряд, а наказать их нельзя, потому что они после этого - всегда оставляют огромные (для нас -- эллинов!) деньги для жертвы. Насилуют -- всех, невзирая на пол, а потом смеются в глаза: "Вы бы еще позже по улицам шли, пышней одевались, да -- душились, как шлюхи!" А какой симпозиум без -- гетер, умащения маслами, да бесед -- за полночь?! Ну и... | + | |
- | Торговля с ремеслами пришли в упадок, а представителям свободных профессий -- жить вообще не на что! Оказалось, что варвары скупали всю сельскохозяйственную продукцию оптом и сразу отсылали ее к себе в Рим, говоря, что -- мы не умеем делать ни оружия, ни -- стальных плугов, поэтому и ремесла наши им не нужны. Производство же амфор, кубков, перстней, да браслетов пришло в упадок, ибо варвары не желали за все это платить. | + | //Вдобавок ко всему, он самовольно спросил вина и один выпил целую амфору! Выпил, довольно рыгнул и стал лапать своими ручищами скатерть тончайшего тирского полотна и спрашивать, - сколько я за нее заплатил?// |
- | Когда-то Сиракузы славились "пиратским гнездом", да "базаром невольников". В бухте теснились купеческие, да рыбацкие корабли, - пиратская жизнь имеет свою неоспоримую прелесть и сложно винить купца с рыбаком, когда в его багаже - абордажная сабля.... Поэтому римляне, "взяв опеку над городом" -- сожгли все сиракузские корабли, галеры и лодки, а также - вырубили леса вокруг города. Цены на съестное сразу взлетели практически до небес. | + | |
- | Это звучит ужасно и дико, но наши же земледельцы сегодня -- горою за римлян (именно поэтому варвары так легко заняли всю остальную Сицилию), рыбаки же, купцы, ремесленники и эллинская знать -- разорились. Чудовищное опрощение, вульгаризация нравов привели... к массовым занятиям проституцией, ибо лишь торговля собственным телом и приносила всем стабильный доход. | + | //Я к тому времени был уже в полуобморочном состоянии от всех запахов, словечек и шумов, кои производил этот варвар, что снял скатерть и отдал ему, чтобы тот быстрее убрался. А на пороге он схватил меня за грудки и прошипел чесночным запахом мне в лицо:// |
- | Эти римляне... Они хватали и тащили в казармы всех, кого могли заподозрить в занятиях проституцией. И теперь во всем городе, во всех, славившихся радостью и весельем Сиракузах, нет ни одного мужчины с не то чтобы локонами - с длинными волосами! Никто не носит одежд веселых цветов, никто не пользуется духами, или косметикой... "Представь себе", - горько усмехнулся мой друг, - "не прошло и двадцати лет с прихода этих скотов, а мы уже все здесь потихоньку стали угрюмыми римлянами"... | + | |
- | Боги, да что же это за шум, - там внизу?! ... | + | //- "Я-то свои руки вымою, а скатерку-то - простирну. Так мне за нее - стиранную в Риме отвалят таланта два! Я сразу же разглядел, что это настоящая тирская шерсть! Так что мне все твои смешки, да ужимки - по фигу. А вот ты, - как был всю жизнь Дураком, да Дерьмом, так на всю жизнь Дураком, да Дерьмом и останешься! Сколько бы ты не душился своими духами!"// |
+ | |||
+ | //Когда дверь за ним затворилась, я обернулся и увидел мою жену. Она зажимала от ужаса рот, чтобы не закричать:// | ||
+ | |||
+ | //- "Он вернется. Он сказал мне, что через десять дней он вернется и если я не пущу его, он... Он сказал, что приведет двух дружков, а втроем они -- "всех изнасилуют". Что делать?"// | ||
+ | |||
+ | //Я сунул два пальца в рот, меня вырвало, но я избавился от ужасного запаха, коим провоняла моя маленькая гостиная, и отвечал:// | ||
+ | |||
+ | //- "Собирай вещи. Мы уезжаем".// | ||
+ | |||
+ | //Через неделю мы были уже в Александрии. Я был молод и наивен и думал, что уж в Александрию-то сим скотам - вовек не добраться. Я ошибался. В Александрии они объявились через каких-нибудь двадцать лет.... Тогда я вернулся домой в Сиракузы...// | ||
+ | |||
+ | |||
+ | |||
+ | //Я не узнал Города. Мне показалось, что дома стали пониже, а сам город стал каким-то съежившимся и напуганным. Я встретил моего старого друга и не поверил глазам, - он был одет в какой-то бесформенный серый хитон и все время озирался по сторонам. Я его спросил, почему он не писал все это время, почему он сменил одежду, почему он не следит за прической, почему...// | ||
+ | |||
+ | //А мой друг отвечал мне, что, оказывается, с точки зрения римлян, - все красиво одетые -- "проститутки". В первые дни негодяи стеснялись, а потом стали насиловать всех подряд, а наказать их нельзя, потому что они после этого - всегда оставляют огромные (для нас -- эллинов!) деньги для жертвы. Насилуют -- всех, невзирая на пол, а потом смеются в глаза: "Вы бы еще позже по улицам шли, пышней одевались, да -- душились, как шлюхи!" А какой симпозиум без -- гетер, умащения маслами, да бесед -- за полночь?! Ну и...// | ||
+ | | ||
+ | //Торговля с ремеслами пришли в упадок, а представителям свободных профессий -- жить вообще не на что! Оказалось, что варвары скупали всю сельскохозяйственную продукцию оптом и сразу отсылали ее к себе в Рим, говоря, что -- мы не умеем делать ни оружия, ни -- стальных плугов, поэтому и ремесла наши им не нужны. Производство же амфор, кубков, перстней, да браслетов пришло в упадок, ибо варвары не желали за все это платить.// | ||
+ | |||
+ | //Когда-то Сиракузы славились "пиратским гнездом", да "базаром невольников". В бухте теснились купеческие, да рыбацкие корабли, - пиратская жизнь имеет свою неоспоримую прелесть и сложно винить купца с рыбаком, когда в его багаже - абордажная сабля.... Поэтому римляне, "взяв опеку над городом" -- сожгли все сиракузские корабли, галеры и лодки, а также - вырубили леса вокруг города. Цены на съестное сразу взлетели практически до небес.// | ||
+ | |||
+ | //Это звучит ужасно и дико, но наши же земледельцы сегодня -- горою за римлян (именно поэтому варвары так легко заняли всю остальную Сицилию), рыбаки же, купцы, ремесленники и эллинская знать -- разорились. Чудовищное опрощение, вульгаризация нравов привели... к массовым занятиям проституцией, ибо лишь торговля собственным телом и приносила всем стабильный доход.// | ||
+ | |||
+ | //Эти римляне... Они хватали и тащили в казармы всех, кого могли заподозрить в занятиях проституцией. И теперь во всем городе, во всех, славившихся радостью и весельем Сиракузах, нет ни одного мужчины с не то чтобы локонами - с длинными волосами! Никто не носит одежд веселых цветов, никто не пользуется духами, или косметикой... "Представь себе", - горько усмехнулся мой друг, - "не прошло и двадцати лет с прихода этих скотов, а мы уже все здесь потихоньку стали угрюмыми римлянами"...// | ||
+ | |||
+ | //Боги, да что же это за шум, - там внизу?! ...// | ||
* * * | * * * | ||
- | Парни мои чуть ли не голышом -- из воды полезли на скользкие камни Ортигии. С десяток их сорвалось с отвесной стены и разбилось сразу же насмерть, но -- ни один даже не пикнул! Лишь взобравшись на каменный парапет, за которым высились ужасные машины проклятого Архимеда, они сбросили веревки всем прочим и мы тоже -- поползли по отвесной стене вверх из воды. | + | Парни мои чуть ли не голышом -- из воды полезли на скользкие камни Ортигии. С десяток их сорвалось с отвесной стены и разбилось сразу же насмерть, но -- ни один даже не пикнул! Лишь взобравшись на каменный парапет, за которым высились ужасные машины проклятого Архимеда, они сбросили веревки всем прочим и мы тоже -- поползли по отвесной стене вверх из воды. |
- | Хлестал сильный дождь, ноги скользили по камню, а руки не могли уж сжимать жгущие ладони веревки. Затем мы все оказались на огромной стене и беззвучно рассыпались по ночной крепости. Грекосы и не ждали нас с этой-то стороны! | + | |
- | Пара точных ударов мечом, да небольшая работа удавкой и гигантские ворота Ортигии медленно распахнули свою бездонную пасть перед остальною нашей когортой. Потом запылали огни, и раздался крик насилуемых богатеек... | + | Хлестал сильный дождь, ноги скользили по камню, а руки не могли уж сжимать жгущие ладони веревки. Затем мы все оказались на огромной стене и беззвучно рассыпались по ночной крепости. Грекосы и не ждали нас с этой-то стороны! |
- | Пока я выслушивал донесения от дальних отрядов, парни мои убежали на главное развлечение -- поимку Архимеда. Шутка ли, - тридцать талантов живым серебром за паршивого грекоса?! | + | |
- | Бегу я по этим всем коридорам, по дворикам крепости и присматриваюсь, - небось этот гад никуда не денется от своих механизмов. И точно, - смотрю, из одного такого вот дворика высовывается такая здоровенная труба и глядит точно в небо. Мне труба не нужна, но какой дурак, кроме Архимеда, способен смотреть ночью - в дождь, на покрытое тучами небо? | + | Пара точных ударов мечом, да небольшая работа удавкой и гигантские ворота Ортигии медленно распахнули свою бездонную пасть перед остальною нашей когортой. Потом запылали огни, и раздался крик насилуемых богатеек... |
- | Я остановился, отдышался чуток, подошел.... В дверном проеме стояли мужики из моей сотни и странно глядели все на меня. Затем Ларс -- спасенный мною этруск откашлялся и сказал: | + | |
- | - "Мы тут с мужиками подумали.... Это -- твой приз. Ежели кому и суждено получить награду за сию сволочь, так -- тебе. Ты -- самый достойный из всех нас. Он -- там..." | + | Пока я выслушивал донесения от дальних отрядов, парни мои убежали на главное развлечение -- поимку Архимеда. Шутка ли, - тридцать талантов живым серебром за паршивого грекоса?! |
- | Я смотрел на моих верных людей и к горлу ком подкатил.... Какая там вилла на вершине холма.... Какой там мне к черту -- фонтан?! Вот мое богатство, вот где мои таланты! | + | |
- | Не в силах слова сказать, я обнял Ларса, попытался пожать руки всем нашим, а затем - вошел в чертов дворик... | + | Бегу я по этим всем коридорам, по дворикам крепости и присматриваюсь, - небось этот гад никуда не денется от своих механизмов. И точно, - смотрю, из одного такого вот дворика высовывается такая здоровенная труба и глядит точно в небо. Мне труба не нужна, но какой дурак, кроме Архимеда, способен смотреть ночью - в дождь, на покрытое тучами небо? |
+ | |||
+ | Я остановился, отдышался чуток, подошел.... В дверном проеме стояли мужики из моей сотни и странно глядели все на меня. Затем Ларс -- спасенный мною этруск откашлялся и сказал: | ||
+ | |||
+ | - "Мы тут с мужиками подумали.... Это -- твой приз. Ежели кому и суждено получить награду за сию сволочь, так -- тебе. Ты -- самый достойный из всех нас. Он -- там..." | ||
+ | |||
+ | Я смотрел на моих верных людей и к горлу ком подкатил.... Какая там вилла на вершине холма.... Какой там мне к черту -- фонтан?! Вот мое богатство, вот где мои таланты! | ||
+ | |||
+ | Не в силах слова сказать, я обнял Ларса, попытался пожать руки всем нашим, а затем - вошел в чертов дворик... | ||
* * * | * * * | ||
- | Тишина... Боги, какая странная вдруг -- тишина. Потом - римские голоса... Кто-то идет мимо окон, бряцая тяжелым оружием... Отрывистые крики -- как лай собак, или -- ругань... Женский плач, топот множества ног и опять -- лающие гортанные крики... | + | //Тишина... Боги, какая странная вдруг -- тишина. Потом - римские голоса... Кто-то идет мимо окон, бряцая тяжелым оружием... Отрывистые крики -- как лай собак, или -- ругань... Женский плач, топот множества ног и опять -- лающие гортанные крики...\\ |
- | Я... Мне... Великие Боги -- вразумите меня... Я... | + | |
- | Я -- что-то писал. Я что-то не успел дописать. Что-то важное... Я писал что-то -- важное... Я могу... Я ДОЛЖЕН закончить сие... | + | Я... Мне... Великие Боги -- вразумите меня... Я...\\ |
+ | |||
+ | Я -- что-то писал. Я что-то не успел дописать. Что-то важное... Я писал что-то -- важное... Я могу... Я ДОЛЖЕН закончить сие...// | ||
* * * | * * * | ||
- | Вхожу, а там - темно и тихо. Только запах каких-то духов - у нас на Субуре такими самые дешевые шлюшки мажутся, и то ли сушеными фигами, то ли финиками несет. Я такие вкусности за версту чую - даром что последние годы на одной чечевице живу. Да тухлой солонине. Всю еду мы в Рим отправляем, - женам, да деткам нашим. | + | Вхожу, а там - темно и тихо. Только запах каких-то духов - у нас на Субуре такими самые дешевые шлюшки мажутся, и то ли сушеными фигами, то ли финиками несет. Я такие вкусности за версту чую - даром что последние годы на одной чечевице живу. Да тухлой солонине. Всю еду мы в Рим отправляем, - женам, да деткам нашим. |
- | И вот иду я, мечом вперед, а запах такой, что слюнки так и текут, так и текут... Тут - впереди плотный полог, а из-под него лучик света! | + | |
- | Я по материи - хрясь мечом, смотрю, а предо мною картина - столик, на нем огромная ваза с сушеными, да засахаренными фруктами-ягодами, а дальше светильник и за светильником какой-то старикашка сидит и скрипит себе перышком. Скрипит и нахальным таким голосом: | + | И вот иду я, мечом вперед, а запах такой, что слюнки так и текут, так и текут... Тут - впереди плотный полог, а из-под него лучик света! |
- | - "Я занят. Позже". | + | |
- | Я сразу понял, кто это такой. У меня аж в животе все кишки свело, а перед глазами только - мраморная вилла на берегу Тибра, матушка улыбается и Терция моя с целым ворохом ребятишек... Ну, иди сюда мерзкий старикашка... Иди, не бойся, я тебе дурного не сделаю, - ты мне тридцать талантов сейчас в зубах принесешь... | + | Я по материи - хрясь мечом, смотрю, а предо мною картина - столик, на нем огромная ваза с сушеными, да засахаренными фруктами-ягодами, а дальше светильник и за светильником какой-то старикашка сидит и скрипит себе перышком. Скрипит и нахальным таким голосом: |
- | А во рту так и течет слюна, так и течет, и запах сладких фиников так кружит голову... | + | |
+ | - "Я занят. Позже". | ||
+ | |||
+ | Я сразу понял, кто это такой. У меня аж в животе все кишки свело, а перед глазами только - мраморная вилла на берегу Тибра, матушка улыбается и Терция моя с целым ворохом ребятишек... Ну, иди сюда мерзкий старикашка... Иди, не бойся, я тебе дурного не сделаю, - ты мне тридцать талантов сейчас в зубах принесешь... | ||
+ | |||
+ | А во рту так и течет слюна, так и течет, и запах сладких фиников так кружит голову... | ||
* * * | * * * | ||
- | Я не поднял головы. В нос ударила волна запаха пота, крови и чеснока. Я закрыл глаза и увидал того самого варвара, плевавшего семечками на мой мраморный пол. Вонючий центурион тянет руки к моей жене, - врешь, она - мертвая, ведь римляне поубивали их - всех... Я слышал, я точно слышал, -- как кричала она в ту самую ночь, когда они вошли в город. Все кричали... Я зажимал уши, а ночь стонала их криками.... А вдруг, - жива? Нет... Полгода плена... Она умерла. Лучше бы -- умерла. | + | //Я не поднял головы. В нос ударила волна запаха пота, крови и чеснока. Я закрыл глаза и увидал того самого варвара, плевавшего семечками на мой мраморный пол. Вонючий центурион тянет руки к моей жене, - врешь, она - мертвая, ведь римляне поубивали их - всех... Я слышал, я точно слышал, -- как кричала она в ту самую ночь, когда они вошли в город. Все кричали... Я зажимал уши, а ночь стонала их криками.... А вдруг, - жива? Нет... Полгода плена... Она умерла. Лучше бы -- умерла.\\ |
- | Будьте вы Прокляты. Пошел - вон отсюда. | + | |
- | Ты не посмеешь дотронуться до меня, варвар. | + | Будьте вы Прокляты. Пошел - вон отсюда.\\ |
- | - "Пошел - вон!!! Ты... Ты заслоняешь мне свет! ПОШЕЛ - ВОН!!!" | + | |
+ | Ты не посмеешь дотронуться до меня, варвар.\\ | ||
+ | |||
+ | - "Пошел - вон!!! Ты... Ты заслоняешь мне свет! ПОШЕЛ - ВОН!!!"// | ||
* * * | * * * | ||
- | Сладкий запах фиников, Боже, как мне осточертела моя чечевица. Меня тошнит с чечевицы... И все равно я буду ее жрать, пока не уделаю последнего пуна, пока своими руками не удавлю последнего грекоса! Мы доверились вам, а вы нас - Предали и продали! Все говорят, что после того, как убили вы своего Гиерона, тех наших, что попали к вам в плен, вы пытали до смерти и всячески издевались. Предатели... Подлые грекосы... | + | Сладкий запах фиников, Боже, как мне осточертела моя чечевица. Меня тошнит с чечевицы... И все равно я буду ее жрать, пока не уделаю последнего пуна, пока своими руками не удавлю последнего грекоса! Мы доверились вам, а вы нас - Предали и продали! Все говорят, что после того, как убили вы своего Гиерона, тех наших, что попали к вам в плен, вы пытали до смерти и всячески издевались. Предатели... Подлые грекосы... |
- | Мои ребята шли вперед на эти Высоты, качаясь от голода, а эта мразь жует сладкие финики.... Сколько еще мужиков я схороню на войне, а он... Сладкие финики?! Вот тебе - финики, ВОТ, ВОТ, ВОТ - ПОЛУЧАЙ, ПРЕДАТЕЛЬ!!! | + | |
+ | Мои ребята шли вперед на эти Высоты, качаясь от голода, а эта мразь жует сладкие финики.... Сколько еще мужиков я схороню на войне, а он... Сладкие финики?! Вот тебе - финики, ВОТ, **//ВОТ//, ВОТ - ПОЛУЧАЙ, ПРЕДАТЕЛЬ!!!** | ||
* * * | * * * | ||
- | Когда меня вывели перед строем, Марцелл с ненавистью спросил: | + | Когда меня вывели перед строем, Марцелл с ненавистью спросил: |
- | - "Как ты посмел не подчиниться моему Приказу? Как ты посмел убить Архимеда?" | + | |
- | - "Не могу знать, Ваша Честь. Я... Я подумал, - столько наших ребят полегло, а этому Предателю - Жить... Столько народу в Риме померло с голодухи - в Блокаду, а этот... всю жизнь жрал финики и дальше их будет жрать... Разве так Справедливо, Ваша Честь? | + | - "Как ты посмел не подчиниться моему Приказу? Как ты посмел убить Архимеда?" |
- | Разве это по-честному? Чем этот самый Архимед лучше меня, или Вас? Почему нашего Ларса могли пытать, как хотели, и издевались над ним, как хотели, а этого гада и - пальцем не тронь?! А ведь он присягал Риму в Верности. Разве так -- Честно?" | + | |
- | Командующий пытался ответить, но ребята тут зашумели: | + | - "Не могу знать, Ваша Честь. Я... Я подумал, - столько наших ребят полегло, а этому Предателю - Жить... Столько народу в Риме померло с голодухи - в Блокаду, а этот... всю жизнь жрал финики и дальше их будет жрать... Разве так Справедливо, Ваша Честь?\\ |
- | - "Дурак правду сказал. Все мы равны. Все мы потомки Ромула и - Равны. Все патриции - одного поля ягода. Мы тут подыхаем, а они - финики жрут. Правду Дурак говорит!" | + | Разве это по-честному? Чем этот самый Архимед лучше меня, или Вас? Почему нашего Ларса могли пытать, как хотели, и издевались над ним, как хотели, а этого гада и - пальцем не тронь?! А ведь он присягал Риму в Верности. Разве так -- Честно?" |
- | У Марцелла почему-то вдруг задергался глаз и уголок рта. Уже поспокойней он произнес: | + | |
- | - "Слушай, Дурак, неужто тебе не жалко было целых тридцать талантов?! Подумай, это же целое состояние!" | + | Командующий пытался ответить, но ребята тут зашумели: |
- | А меня такая обида взяла, - мочи нет: | + | |
- | - "Еще как жалко, Ваша Честь... Да только моих ребят, что лежат сейчас на Высотах -- жальче в сто крат..." | + | - "Дурак правду сказал. Все мы равны. Все мы потомки Ромула и - Равны. Все патриции - одного поля ягода. Мы тут подыхаем, а они - финики жрут. Правду Дурак говорит!" |
- | И вдруг стало так тихо, что слышно, как - ветер листву гонит по крепости. А потом у Марцелла задергалось все лицо, он схватил мешок с серебром и швырнул его в мои руки и закричал: | + | |
- | - "Ну, раз ты такой жалостливый, возьми их на помин всех наших. Получай!" | + | У Марцелла почему-то вдруг задергался глаз и уголок рта. Уже поспокойней он произнес: |
+ | |||
+ | - "Слушай, Дурак, неужто тебе не жалко было целых тридцать талантов?! Подумай, это же целое состояние!" | ||
+ | |||
+ | А меня такая обида взяла, - мочи нет: | ||
+ | |||
+ | - "Еще как жалко, Ваша Честь... Да только моих ребят, что лежат сейчас на Высотах -- жальче в сто крат..." | ||
+ | |||
+ | И вдруг стало так тихо, что слышно, как - ветер листву гонит по крепости. А потом у Марцелла задергалось все лицо, он схватил мешок с серебром и швырнул его в мои руки и закричал: | ||
+ | |||
+ | - "Ну, раз ты такой жалостливый, возьми их на помин всех наших. Получай!" | ||
* * * | * * * | ||
- | Странная штука жизнь.... Думал я, -- вот сейчас казнят меня за нарушенье Марцеллова приказа, а вышло... | + | Странная штука жизнь.... Думал я, -- вот сейчас казнят меня за нарушенье Марцеллова приказа, а вышло... |
- | Через месяц после паденья Ортигии из Рима пришел корабль с претором на борту. Претор выстроил нас во дворе Ортигийской крепости и зачел решенье суда: | + | |
- | "За потакание Предательству и попытки спасти Шпиона с Изменником, гражданин Рима -- Марцелл лишается всех чинов, наград и воинских званий и должен быть под конвоем препровожден в Город Рим для дальнейшего следствия. | + | Через месяц после паденья Ортигии из Рима пришел корабль с претором на борту. Претор выстроил нас во дворе Ортигийской крепости и зачел решенье суда: |
- | Вместо него, временно, командующим назначен Марк Брут, как единственный, кто знал, что нужно делать с Предателями. | + | |
- | Армии подготовиться и при первой возможности выступить в Восточный поход на предавшую нас Македонию. Марк Юний Брут назначен временным проконсулом армии до особого распоряжения и властен над судьбою и жизнью любого из вверенных его Гению подчиненных. Народ и Сенат Римской Республики". | + | "За потакание Предательству и попытки спасти Шпиона с Изменником, гражданин Рима -- Марцелл лишается всех чинов, наград и воинских званий и должен быть под конвоем препровожден в Город Рим для дальнейшего следствия. |
- | Я не знал, что сказать. Ноги мои подогнулись, и я не мог ступить шагу. Потом ко мне подошел постаревший вдруг Марцелл: | + | |
- | - "Ты достоин этого, Брут! Они спросили меня, - кого я думаю оставить вместо себя на команду, и я решил, что ты -- самый лучший. Не подведи меня, Дурачок.... И - Дай Бог тебе Счастья!" | + | Вместо него, временно, командующим назначен Марк Брут, как единственный, кто знал, что нужно делать с Предателями. |
- | - "Это -- неправильно! Вы -- наш командующий! Вы обязаны повести нас на греков! Я не знал, что так выйдет... Я бы... Я бы -- пощадил Архимеда, чтоб только вас бы не трогали!" | + | |
- | - "Какой же ты -- Дурачок, мальчик! Я -- сторонник Фабия Кунктатора, мы надеялись завершить всю Войну мирным договором. Но наш враг Сципион одержал ряд побед в Бетике, да Испании.... Теперь -- сторонники победной войны требуют кровопролития до конца. До безусловной Капитуляции Карфагена.... Наша Победа в Сицилии пришлась им как нельзя по душе! | + | Армии подготовиться и при первой возможности выступить в Восточный поход на предавшую нас Македонию. Марк Юний Брут назначен временным проконсулом армии до особого распоряжения и властен над судьбою и жизнью любого из вверенных его Гению подчиненных. Народ и Сенат Римской Республики". |
- | Знаешь, я рад, что ты убил Архимеда. Мудрец не заслуживал медленной и мучительной казни -- прилюдно, под пыткой. А этим бы все и кончилось, доставь ты его мне -- живым... | + | |
- | Ну, удачи тебе, Дурачок. Береги армию. Удачи". | + | Я не знал, что сказать. Ноги мои подогнулись, и я не мог ступить шагу. Потом ко мне подошел постаревший вдруг Марцелл: |
- | Я видел, как преторианцы уводили нашего командира. Я.... Я не знал, что думать, что делать.... А потом будто Боги подтолкнули меня! | + | |
- | Я бросился вслед уходящим судейским, схватил главного из них за плечо, развернул его патрицианскию харю и прошипел: | + | - "Ты достоин этого, Брут! Они спросили меня, - кого я думаю оставить вместо себя на команду, и я решил, что ты -- самый лучший. Не подведи меня, Дурачок.... И - Дай Бог тебе Счастья!" |
- | - "Пусть волос упадет с его головы, и ты не поверишь, что я с тобой сделаю! Я -- Дурак! Я смогу это сделать!" | + | |
- | В первый миг претор побагровел, хотел что-то сказать, но за моею спиной сразу сгрудились мои молодцы, и вдруг я увидал в глазах судейского ужас. Он задрожал всем своим телом, боязливо поднял руку, будто хотел загородиться ей от меня и проблеял: | + | - "Это -- неправильно! Вы -- наш командующий! Вы обязаны повести нас на греков! Я не знал, что так выйдет... Я бы... Я бы -- пощадил Архимеда, чтоб только вас бы не трогали!" |
- | - "Да что вы... Что Вы, Ваша Честь! Я... Отставка и ссылка -- обещаю вам, - не больше того... Марцеллу ничто не грозит, уверяю вас!" | + | |
- | В ответ на это я поднял мой плебейский кулак к самому носу патриция и со значением произнес: | + | - "Какой же ты -- Дурачок, мальчик! Я -- сторонник Фабия Кунктатора, мы надеялись завершить всю Войну мирным договором. Но наш враг Сципион одержал ряд побед в Бетике, да Испании.... Теперь -- сторонники победной войны требуют кровопролития до конца. До безусловной Капитуляции Карфагена.... Наша Победа в Сицилии пришлась им как нельзя по душе!\\ |
- | - "Я - верю тебе. Я -- проверю тебя. Для тебя же, дружок, будет лучше, ежели ты сказал правду!" | + | Знаешь, я рад, что ты убил Архимеда. Мудрец не заслуживал медленной и мучительной казни -- прилюдно, под пыткой. А этим бы все и кончилось, доставь ты его мне -- живым...\\ |
- | Когда они все уехали, я собрал всех пленных механиков, вызвал моего старенького толмача и указал грекосам на ворох книг: | + | Ну, удачи тебе, Дурачок. Береги армию. Удачи". |
- | - "Половина из вас переводит это вот -- с вашего языка на наш -- человеческий. Вторая половина учит меня вашему птичьему языку. Третья -- вашей механике..." | + | |
- | Грекосы захихикали. Кто-то сказал: | + | Я видел, как преторианцы уводили нашего командира. Я.... Я не знал, что думать, что делать.... А потом будто Боги подтолкнули меня! |
- | - "Целое можно разделить только напополам, -- никак не на три!" | + | |
- | Я позвал Ларса и тот на глазах пленных стал точить большой меч. А я пояснил: | + | Я бросился вслед уходящим судейским, схватил главного из них за плечо, развернул его патрицианскию харю и прошипел: |
- | - "На сколько половин я велю - на столько вы и разделитесь. Или Ларс мой сейчас разделит любого из вас ровно на семь половин! Отдельно - руки, отдельно -- ноги, а закончит, пожалуй что -- головою. | + | |
- | Ну.... Так сколько половин в одном целом?" | + | - "Пусть волос упадет с его головы, и ты не поверишь, что я с тобой сделаю! Я -- Дурак! Я смогу это сделать!" |
- | И механики покорно проблеяли, - "Семь, Ваша Честь!" | + | |
- | - "Это -- славно. Вы быстро учитесь. А я -- Дурак. Но я -- выучусь. Смысл же учения состоит в том, чтоб я лично по чертежам смог выстроить такую же катапульту. Кроме меня этому ж самому вы научите -- тридцать моих офицеров. За три месяца. Вы запомнили?" | + | В первый миг претор побагровел, хотел что-то сказать, но за моею спиной сразу сгрудились мои молодцы, и вдруг я увидал в глазах судейского ужас. Он задрожал всем своим телом, боязливо поднял руку, будто хотел загородиться ей от меня и проблеял: |
- | И механики еще раз повалились в ноги ко мне и -- стали их целовать. А я смотрел на далекое встающее солнце и видел Рим в Фонтанах и Термах, а из него бесконечные дороги и по ним - наши плебейские легионы, идущие спасать целый мир. | + | |
+ | - "Да что вы... Что Вы, Ваша Честь! Я... Отставка и ссылка -- обещаю вам, - не больше того... Марцеллу ничто не грозит, уверяю вас!" | ||
+ | |||
+ | В ответ на это я поднял мой плебейский кулак к самому носу патриция и со значением произнес: | ||
+ | |||
+ | - "Я - верю тебе. Я -- проверю тебя. Для тебя же, дружок, будет лучше, ежели ты сказал правду!" | ||
+ | |||
+ | Когда они все уехали, я собрал всех пленных механиков, вызвал моего старенького толмача и указал грекосам на ворох книг: | ||
+ | |||
+ | - "Половина из вас переводит это вот -- с вашего языка на наш -- человеческий. Вторая половина учит меня вашему птичьему языку. Третья -- вашей механике..." | ||
+ | |||
+ | Грекосы захихикали. Кто-то сказал: | ||
+ | |||
+ | - "Целое можно разделить только напополам, -- никак не на три!" | ||
+ | |||
+ | Я позвал Ларса и тот на глазах пленных стал точить большой меч. А я пояснил: | ||
+ | |||
+ | - "На сколько половин я велю - на столько вы и разделитесь. Или Ларс мой сейчас разделит любого из вас ровно на семь половин! Отдельно - руки, отдельно -- ноги, а закончит, пожалуй что -- головою. | ||
+ | |||
+ | Ну.... Так сколько половин в одном целом?" | ||
+ | |||
+ | И механики покорно проблеяли, - "Семь, Ваша Честь!" | ||
+ | |||
+ | - "Это -- славно. Вы быстро учитесь. А я -- Дурак. Но я -- выучусь. Смысл же учения состоит в том, чтоб я лично по чертежам смог выстроить такую же катапульту. Кроме меня этому ж самому вы научите -- тридцать моих офицеров. За три месяца. Вы запомнили?" | ||
+ | |||
+ | И механики еще раз повалились в ноги ко мне и -- стали их целовать. А я смотрел на далекое встающее солнце и видел Рим в Фонтанах и Термах, а из него бесконечные дороги и по ним - наши плебейские легионы, идущие спасать целый мир. | ||